Этой «новой струёй» стал Руджеро Перуджини (Ruggero Perugini), опытный работник центрального аппарата полиции, до того служивший в корпусе карабинеров. Родившийся в сентябре 1946 года Перуджини успешно поработал на ниве политического сыска, громя «красные бригады» в Риме, после чего прошёл стажировку в ФБР США на курсах при отделе поведенческого анализа и вспомогательной следственной поддержки, том самом подразделении, где в начале 80-х годов прошлого века оформились теория и практика «психологического профилирования» лиц, совершающих преступления с неочевидным мотивом. В уже упоминавшейся книге, посвящённой «Флорентийскому Монстру», соавтором которой является Марио Специ (Дуглас Престон, Марио Специ «Флорентийский монстр»), можно встретить довольно саркастические выпады в адрес Перуджини, однако подобное отношение к нему вряд ли оправданно. В этом месте можно отметить, что Перуджини и сам оказался мастером остро полемичного пера. В июне 1994 года он написал книгу «Вполне нормальный человек» («Un uomo abbastanza normale»), в которой рассказал о своей работе по «делу Монстра» и постарался объяснить скрытую логику отдельных решений.

В январе 1986 года Руджеро Перуджини принял от Сандро Федерико руководство полицейской частью группы САМ. По мере того, как судья Марио Ротелла всё более концентрировался на преследовании Сальваторе Винчи, к Перуджини переходили обязанности куратора других направлений расследования. После ухода Ротеллы и концентрации руководства в руках Перуджини новый руководитель САМ получил возможность привнести в розыск «Монстра» новые подходы и идеи, которых явно не хватало его предшественникам. Ну, а то, что розыск, развёрнутый Перуджини, завёл его очень далеко от исходной точки, скорее не его вина, а вина его предшественников, весьма небрежно обращавшихся с уликами и допустивших слишком много ошибок на начальном этапе расследования. Напомним, что Перуджини работал с материалами, которые были собраны за несколько лет до того, как он подключился к делу, и компенсировать огрехи чужой работы – всегда неблагодарное и трудновыполнимое дело.

Руджеро Перуджини придал розыску «Флорентийского Монстра» то самое «второе дыхание», которого от него так ждало руководство Министерства внутренних дел. Результат оказался в высшей степени неожиданным даже для причастных к расследованию лиц.

К тому моменту, когда Руджеро Перуджини вступил в руководство группой, следственные материалы уже занимали более 100 томов и более 40 коробок с вещдоками. Даже старые работники, те, кто начинали это дело, плохо ориентировались в таком массиве вещей и информации. С одной стороны, информации было избыточно много, но с другой – не хватало порой очень важных и даже необходимых для любого нормального расследования сведений. Так, например, ревизия улик выявила утрату образцов крови некоторых жертв, более того, была даже неизвестна групповая принадлежность крови некоторых погибших. И когда у Сальваторе Винчи нашли тряпку с кровавыми пятнами, группа которых не совпадала с его собственной группой крови, установить происхождение этих пятен оказалось невозможно – кровь на тряпке просто не с чем было сравнивать!

В некоторых случаях родственникам была возвращена одежда убитых «Монстром» людей, являвшаяся одним из важнейших вещдоков. Было известно, что места всех преступлений, за исключением последнего (в лесу Сан-Кассиано, где были убиты Надин Морио и Жан-Мишель Кравеишвили), подверглись определённым изменениям ещё до появления полиции. Это было связано с тем, что случайные прохожие оказывались там раньше полицейских, и в меру своего ума эти люди брались облагораживать место преступления (прикрывали наготу раздетых женщин, изменяли позы трупов, приносили к ним охапки цветов, осматривали личные вещи и т.п.). По уму, конечно, следователи САМ должны были задержать всех, побывавших на месте преступления посторонних лиц, и тщательно допросить их для выяснения всех деталей внесённых ими искажений первоначальной картины. Но ни одного такого протокола составлено не было, а значит, в точности сказать, как выглядело место преступления, оставленное убийцей, было невозможно. Это резко снижало ценность бихевиористического анализа места преступления.

Именно так выглядело дело «Флорентийского Монстра», когда Руджеро Перуджини летом 1988 года полностью взял в свои руки руководство группой САМ. Новый начальник привёл с собою нескольких новых оперативников, в чьи способности верил и кому доверял [так в группе появились Пьетро Фрилличи (Pietro Frillici) и Антонелло Скану (Antonello Scanu)]. При этом Перуджини вывел из состава группы некоторых старых работников, чья работа его не устроила. В общем-то, это были вполне логичные для любого администратора меры, но они вызвали раздражение и непонимание тех офицеров, кто потратил на «дело Монстра» годы напряженной работы, а достойной оценки со стороны руководства так и не дождался.

Впрочем куда более значимые последствия имел новый подход к расследованию дела, предложенный Перуджини.

Начальник группы предложил абстрагироваться от всех версий и идей, считавшихся основополагающими, и приняться за расследование «с чистого листа». Логика его рассуждений была проста и на первый взгляд даже примитивна: «Флорентийский Монстр» – местный житель, отлично ориентирующийся в окрестностях Флоренции, с привычками охотника, знающий мир живой природы, скорее всего, живущий на природе (т.е. в селе или на ферме), с выраженными сексуальными девиациями. До того, как он стал вырезать вагины у своих жертв, этот человек прошёл долгий путь, на котором демонстрировал всё более отклоняющееся от нормы поведение с сексуальными партнёрами. Это не могло остаться незамеченным родственниками и близкими знакомыми, поэтому первое направление розыска было связано с тщательным изучением всех сообщений населения (в т.ч. и анонимных) о лицах, демонстрирующих сексуальные «причуды» любого свойства. Хотя, разумеется, первостепенное внимание следовало обратить на тех извращенцев, что демонстрировали в своём поведении элементы сексуального садизма. Исходя из этого посыла, первым критерием, по которому следовало выделять потенциальных кандидатов на роль «Флорентийского Монстра», являлось наличие устойчиво проявляющейся на протяжении многих лет сексуальной девиации.

Следующей предпосылкой, которая легла в основу теории Перуджини, являлось его твёрдое мнение, что «Флорентийский Монстр» прежде попадал в поле зрения правоохранительной системы. Неоднократные выходки против личности и общества (пугающие, оскорбляющие, травмирующие) были совершенно неизбежны на этапе формирования криминального психотипа «Монстра», и это девиантное поведение должно было привлечь внимание полиции к будущему серийному убийце. Прошлое «Монстра» неизбежно должно было быть зафиксировано в каких-то полицейских или судебных архивах. Возможно, столкновения будущего «Монстра» с Законом имели место в очень отдалённые времена, в далёкой юности, потому что в последующем он, безусловно, научился хорошо контролировать свой гнев. (На высокую степень самоконтроля указывала методичность и последовательность действий «Флорентийского Монстра» в моменты совершения преступлений, так что сомневаться в его умении психологически мимикрировать не приходилось.) Убийца, по оценке Перуджини, был далеко не юн, его возраст колебался в границах от 30 до 60 лет, причём, вероятнее всего, он был старше 40, т.е. находился в середине или ближе к верхней границе указанного диапазона.

Третьим критерием отбора подозреваемых должен был стать, по мнению Перуджини, географический фактор. Хотя все нападения серийного убийцы произошли в радиусе 30 км от Флоренции, Перуждини считал, что пределами этой области розыск ограничивать нельзя. Начальник группы не исключал того, что «Флорентийский Монстр» жил вне указанных границ, хотя всё же не слишком далеко от Флоренции. Имея интеллект выше среднего (уж в этом-то сомневаться не приходилось!) убийца мог приезжать в районы поближе к городу, чтобы заставить думать, будто он житель Флоренции или ближайших пригородов. На самом деле он мог проживать гораздо дальше 30 километров от городской черты. Перуджини считал, что район поиска должен быть расширен до круга с радиусом в 100 км – это была очень большая территория, но внутри неё все объекты были легко достижимы для человека, перемещающегося на личном автомобиле.

Разумеется, новый начальник САМ должен был как-то объяснить своим подчинённым отношение к «сардинскому следу» и той линии расследования, которую отстаивал Ротелла. Перуджини не стал делать из этого тайны и заявил, что, по его мнению, ловля сардов была не чем иным, как погоней за фантомом. Двойное убийство в 1968 г. Барбары Лоччи и Антонио Ло Бьянко не было связано с последующими преступлениями «Флорентийского